«…Мне не хотелось увеличивать тревогу, неизбежно сопровождающую процесс становления терапевта,
так как я представляю себе бесконечные сложности этого явления.
Все мы обучаемся достаточно быстро, благодаря непредсказуемым нюансам
отдельных терапевтических взаимоотношений, внутри которых мы и развиваемся,
точно так же, как быстро бледнеют наши самые элегантные и удовлетворяющие нас
формулировки рядом с тайной, какой является человеческая природа.»
Нэнси Мак-Вильямс. Из введения к книге «Психоаналитическая диагностика».​

Хороший ли я психотерапевт?! ... Думаю, что этот вопрос задавал себе каждый практикующий психотерапевт. Часто сей достаточно мучительный вопрос задаётся не однажды в течение профессиональной жизни. Особенно в начале психотерапевтической карьеры и в периоды профессиональных кризисов.

В этой статье мне хочется поразмышлять о том, какой же, всё-таки, он, хороший психотерапевт … . Или она … . Размышлять попробую в общечеловеческом контексте, так как гендерная принадлежность, на мой взгляд, определяющей роли в профессии психотерапевта не играет.

Каждый практикующий психотерапевт знаком с ролью клиента·. Это аксиома. Поскольку прохождение личной терапии – одно из обязательных условий для сертификационного подтверждения официального права на работу в области психотерапии. Могу предположить, что каждый человек, решивший пойти на личную терапию, тщательно выбирает «своего» терапевта. Так как хотим мы того или нет, но терапевт – это человек, которого в той или иной степени клиент пускает в свою душу, делится с ним чем-то своим сокровенным, возможно тщательно скрываемым не только от постороннего взора, но, зачастую, и от самого себя. Что же мы как психотерапевты можем предложить клиентам?! ... Отвечая на этот вопрос, я всей душой соглашусь с мнением одного из ныне живущих, работающих и глубоко мною уважаемых мэтров мировой психотерапии Хантера Бомона: «Наряду с владением психотерапевтическими техниками и знанием теории, самое главное, кем мы являемся как люди. Какое присутствие мы предлагаем. Какой жизненный опыт мы привносим в работу. Речь идёт о том, кто ты есть, а не о бумагах, которые ты можешь предъявить».

Исходя из этой мысли, я приглашаю уважаемых читателей посмотреть на хорошего психотерапевта с двух точек зрения. Во-первых, какие у него есть, или желательно должны быть, личностные качества; а во-вторых, на его профессиональную квалификацию.

Априори будем считать, что хороший психотерапевт – это специалист, способный вызвать положительный психотерапевтический эффект во взаимоотношениях «специалист – клиент».

Личностные качества

Исследователи в области психологической помощи выделяли разные качества, необходимые, с их точки зрения, специалисту для положительного психотерапевтического эффекта во взаимоотношениях «специалист – клиент»: эмпатия, эмоциональная теплота, позитивное отношение, искренность (Карл Роджерс); чувство юмора, чувство трагичности бытия (Мигель де Унамуно); конкретность, самосознание, рефлексия. Думаю, что к этому списку стоит добавить ещё смирение.

Эмпатия. Вот что пишет по поводу эмпатии известный американский психоаналитик Нэнси Мак-Вильямс в своей книге «Психоаналитическая диагностика»: «Термин «эмпатия» в последнее время истерся и практически потерял свою содержательность. И всё же не существует другого слова, которое означало бы «чувствовать вместе с», а не «чувствовать вместо», что и составляет внутреннее различие между эмпатией и симпатией (или состраданием, жалостью, интересом и подобными понятиями, подразумевающими определённую степень защитного дистанцирования от страдающего человека). Слово «эмпатия» зачастую используют неправильно, подразумевая под ним теплое, одобряющее отношение к пациенту независимо от его эмоционального состояния». И далее «… я использую термин «эмпатия» в его буквальном значении, указывающем на способность эмоционально воспринять душевное состояние клиента».

Конечно, ни один человек никогда не сможет полностью вчувствоваться в мир другого человека. Потому что другой просто другой, - уникальный и исключительный. Но всё же хороший психотерапевт может оставить в стороне свои мнения, воззрения, свой жизненный опыт и войти в мир другого человека. Войти доброжелательным и деликатным гостем без внесения в него собственного мира. Войти и постараться понять, без всяких оценок и деления на плохое и хорошее. В конце концов, все мы просто люди. С прекрасным и ужасным внутри каждого из нас. Развитие в себе эмпатии и безоценочного отношения к клиентам необходимо, так как создаёт доверительные отношения между клиентом и психотерапевтом, без которых любая психотерапия затруднительна, а чаще практически невозможна.

Как говорил английский философ Фрэнсис Бэкон: «...Чем достойнее человек, тем большему числу людей он сочувствует».

Эмоциональная теплота. Это качество предполагает истинный интерес к другим людям. На мой взгляд, простую человеческую доброту. Замечательный французский писатель Виктор Гюго заметил, что «В мире есть только два достоинства, перед которыми можно и должно преклоняться с благоговением, это - гениальность и доброта сердечная». Часто процесс психотерапии бывает довольно болезненным для клиента, и возможной анестезией, как мне кажется, в этом процессе как раз и является эмоциональная теплота терапевта. Кроме того, как показывает практика, часто именно эмоциональная теплота помогает «растапливать лёд» сопротивления клиента, и, как мне кажется, совершенно необходима для создания безопасной доверительной атмосферы работы.

Размышляя об эмпатии и эмоциональной теплоте, я вспоминаю одну старую мудрую сказку из одной из книг выдающегося иерарха Русской Православной Церкви, философа и проповедника - митрополита Антония Сурожского: «В старой сказке говорится, как спросили некоего мудреца: «Какое самое важное время жизни? Кто самый значительный человек в твоей жизни? Какой поступок всего важнее совершить?»

И ответ был таков:

- Самое важное время жизни – это теперешнее мгновение, потому что прошлое утекло, а будущее ещё не встало; самый значительный человек в твоей жизни – тот, который сейчас перед тобой и которому ты можешь сделать добро или зло; и самое важное дело в жизни – в это мгновение, этому человеку дать всё, что может быть ему дано… ».

Живя в реальном мире, к сожалению, следует сказать, что не всегда и не всеми доброта оценивается как достоинство и сила. Всегда есть риск встретить человека, воспринимающего доброту как слабость. И хороший психотерапевт готов и к такой встрече тоже.

Позитивное отношение. Равнозначно термину, который ввёл Карл Роджерс – «безусловное позитивное отношение». С его точки зрения данное качество является одним из необходимых условий терапевтических изменений. Главный акцент делается на безусловном (ничем не обусловленном) принятии клиента психотерапевтом.Терапевт должен показать, что он искренне заботится о клиенте, принимает его как человека и доверяет его способности изменяться. Это не только требует готовности слушать клиента, не прерывая его, но также и принятия того, о чем говорится, без суждения и оценки, невзирая на то, каким бы «плохим» или «странным» это не казалось. Терапевту не нужно одобрять все, что говорит клиент, но он должен принять это как реальную часть оцениваемого человека. Терапевт должен также доверять клиентам в самостоятельном решении их собственных проблем, следовательно, он не дает советов. Совет, говорит Роджерс, несет скрытое сообщение о том, что клиент некомпетентен или неадекватен, - это делает его менее уверенным и более зависимым от помощи.

Искренность. Необходима хорошему психотерапевту. Её невозможно подделать. Даже не обладая специальными психологическими навыками, люди почти всегда безошибочно отличают искренность от фальши, правду от обмана. Иногда, чтобы быть искренним, в тех случаях, когда мы имеем дело с сильными отрицательными чувствами, такими, например, как ненависть, страдание, страх, стыд, вина, беспомощность, психотерапевту нужны мужество и ответственность.Часто профессии психотерапевта решают посвятить себя люди с высокой гуманной целью помощи людям. Зачастую начинающий психотерапевт не готов к встрече с сильными отрицательными чувствами. Хороший же терапевт, наблюдая за этими чувствами в самом себе «может составить хороший диагноз, на основе которого он выбирает путь воздействия на проблемы клиента, основываясь на искреннем сопереживании, а не на шаблонном сострадании, привычно раздаваемом независимо от уникальной индивидуальности человека, сидящего в кресле напротив» - пишет Н. Мак-Вильямс.

Чувство юмора. В ходе психотерапии периодически могут возникать трудные для психотерапевта ситуации. Отрицательный перенос, проекции, встреча с сильными отрицательными чувствами, непреодолимое сопротивление клиента, какие-то отдельные конфликтные ситуации часто становятся стрессом для терапевта. Хороший психотерапевт реагирует на это зрелыми защитами (способами уменьшения стресса), лучшей из которых, по мнению маститого английского психиатра и психотерапевта Робина Скиннера, является юмор. «Ты полностью ощущаешь мир; ты не уклоняешься от ясного осознания болезненных сторон жизни; но ты повелеваешь ими, превращая их в источник удовольствия и веселья». Он считает, что, по мнению Фрейда, «юмор можно рассматривать как высший из этих защитных процессов».

Думаю, что каждый может вспомнить, как чувство юмора не раз, ослабляя напряжение момента, спасало его в опасных, трудных, безнадежных ситуациях. Хочется ещё раз процитировать Фрэнсиса Бэкона: «Умение легко перейти от шутки к серьезному и от серьезного к шутке требует большего таланта, чем обыкновенно думают. Нередко шутка служит проводником такой истины, которая не достигла бы цели без ее помощи». Нередко для терапевта юмор – единственный способ обойти сопротивление клиента и помочь ему что-то увидеть или принять в себе.

Чувство трагичности бытия. Испанский философ Мигель де Унамуно писал о «трагическом чувстве жизни», которое, с его точки зрения, необходимо человеку, для более полного ощущения бытия. «Творчество, любовь, дружба, материнство и т. п. представляются специфическими для человека способами преодолеть конечность существования, запечатлеть «я» в мире».

Также мне хочется сказать несколько слов о неизбежности кризисов в жизни каждого человека. Хороший психотерапевт принимает эту неизбежность и знает, что любой жизненный кризис – это время активного развития человека, возможность его выхода за свои собственные ограничения. Это знание психотерапевта, на мой взгляд, становится бесценным ресурсом для клиента.

Конкретность. Под конкретностью, в психотерапевтическом смысле, понимается умение не просто слушать, но слышать слова другого человека, не интерпретируя сказанное, но проясняя его. «Что ты имеешь в виду, когда говоришь …». Это, пожалуй, один из любимых вопросов многих опытных (и без сомнения хороших!) психотерапевтов, задаваемых ими своим клиентам. Прояснение помогает уберечься от взаимного непонимания терапевта и клиента и траты времени на блуждание по дремучему лесу ложных интерпретаций. Например, какая-то клиентка сообщает своему психотерапевту с убитым видом, что сегодня утром она совершила страшный поступок по отношению к своей маленькой дочке… Что может прийти в голову, когда он слышит это?!.... Фантазии могут быть самыми разными, включая и вид избитого или покалеченного несчастного ребёнка. Простой вопрос «Что ты имеешь в виду, называя свой утренний поступок «страшным»?» помогает, предположим, выяснить, что сегодня утром она переварила куриное яйцо для ребёнка, и вместо привычного для этой семьи яйца всмятку ребёнок получил яйцо вкрутую. А перфекционизм клиентки заставил её назвать это событие «страшным». Согласитесь, что картина происшедшего и направление психотерапевтических действий выглядят сразу по-другому.

Самосознание и рефлексия. В Философском словаре самосознание определяется как переживание единства и специфичности Я как существа, наделенного мыслями, чувствами, желаниями, противоположное осознанию внешнего мира (объекта). Рефлексия же это процесс осмысления человеком чего-либо при помощи изучения и сравнения. Синтез самосознания и рефлексии делает психотерапевта способным на осознавание. На то, что в гештальт-терапии называется awareness – полное осознавание того, что происходит в настоящий момент времени, внимательное отношение ко всей гамме телесных и эмоциональных откликов или реакций, идущих как изнутри самого организма, так и от окружающей среды (самоосознавание и перцептивное осознавание). Именно через способность к осознаванию достигается развитие личностных и профессиональных качеств. Хорошие психотерапевты – по моему убеждению, это, прежде всего, хорошо осознающие себя и реальность люди.

Смирение. Психотерапия – это область деятельности, где специалист зачастую становится очень значимой фигурой для своих клиентов. И для терапевта всегда существует нарциссическая ловушка всерьез возомнить себя неким «вершителем судеб». Это опасно. Как для клиента, так и для самого терапевта. Приходится иногда слышать хвастовство некоторых, часто малоопытных, психотерапевтов своей «гениальной» работой. Когда я вспоминаю случаи, когда я хвасталась так сама, то понимаю, что происходило это от моей великой неуверенности в себе. От того, как мало я умела и как мало осознавала себя. От того, что вопросы «Хороший ли я психотерапевт ?!..» и «Имею ли я право заниматься этой работой?...» навязчиво день и ночь в это время сверлили мою душу. Между прочим, о хвастовстве. Не могу удержаться, чтобы не процитировать ещё раз Фрэнсиса Бэкона: «Хвастливый человек – посмешище для умных, предмет поклонения для глупцов, лакомая добыча для льстецов и раб своего собственного тщеславия». Мне кажется, хороший психотерапевт всегда помнит о том, что он в высоком понимании этого слова служит клиенту и жизни, а не клиент ему. Хороший психотерапевт избегает того, чтобы ставить себя на место гуру, «великого просветителя» или «вершителя судеб». Хороший психотерапевт скромен, вежлив и уважителен. Кстати, важно заметить, что смирение - добродетель, противоположная гордыне, и одна из самых главных добродетелей в христианской жизни.

Профессиональная квалификация

Что касается профессиональной квалификации, то, безусловно, хороший психотерапевт обладает высоким профессиональным уровнем, наполняемым вполне конкретным содержанием. Психотерапевтическая энциклопедия под редакцией Б.Д.Карвасарского определяет термин «психотерапевт» следующим образом: «Это подготовленный специалист, умеющий диагностировать и лечить заболевания, преимущественно психогенного происхождения, целенаправленно применяя в качестве лечебного средства психологическое воздействие. Из-за специфики психотерапии он в той или иной степени привносит в лечебный процесс своеобразие своей личности, собственной системы ценностей, предпочитаемых теоретических ориентаций и психотерапевтических технологий». Исходя из этого определения, попробуем посмотреть, какие профессиональные навыки могут быть у хорошего психотерапевта.

Думаю, что к таким навыкам можно отнести знание теории, владение психотерапевтическими техниками, решение собственных проблем, участие в балинтовских группах и членство в каком-либо профессиональном сообществе.

Знание теории. Предполагает высшее психологическое или медицинское образование, специализация в области какого-либо психотерапевтического направления и постоянное повышение квалификации. Хороший терапевт любит и умеет учиться. Глубокие знания помогают ясно мыслить теоретически, быстро ставить диагноз, понимать, что происходит в терапии и уметь объяснить происходящее в случае необходимости.

Владение психотерапевтическими техниками. Психотерапевтические техники – инструмент психологического воздействия в терапии. Поэтому хороший психотерапевт уверенно владеет этими инструментами. Чем шире спектр техник, которыми владеет психотерапевт, тем лучше и большему количеству людей он сможет оказывать помощь.

Решение собственных проблем. «Психотерапевту необходимо знать свои коммуникативные особенности, способы преодоления трудностей в жизни, свои проблемы. Нередко бессознательная потребность врача в подчинении и одобрении со стороны пациента, чрезмерное стремление руководить им и опекать его, нетерпимость к противодействию, негативным реакциям или агрессивности больного затрудняют установление надлежащего контакта. Отрицательно на ход психотерапии может влиять заниженная самооценка психотерапевта, неуверенность, пассивность, поиск признания. Кроме того, сам процесс психотерапии может быть источником психологического дискомфорта для специалиста. С одной стороны, он не должен вовлекаться в переживания больного, чтобы объективно оценивать ситуацию, а с другой – следует быть открытым для его чувств, чтобы понять его. Психотерапевт, как полагают психоаналитики, может освободиться от собственных неадекватных эмоциональных реакций и от неосознаваемой тенденции удовлетворять фрустрированные потребности (например, трудности выражения агрессии, потребность в признании, в удовлетворении сексуальных импульсов и т.д.) в общении с пациентами только с помощью длительного аналитического тренинга в качестве пациента» (Психотерапевтическую энциклопедия).

Отсюда можно сделать вывод: хороший психотерапевт проходит «чистилище» в качестве клиента в индивидуальной или групповой психотерапии и обладает психологическим здоровьем.

Кроме того, хороший психотерапевт имеет свою систему ценностей, хорошо знает свои человеческие ограничения и профессиональные возможности. Он знает своих более профессиональных коллег, легко и своевременно прибегает к их помощи и спокойно признаёт свою некомпетентность в тех вопросах, в которых он некомпетентен. Он всегда готов направить клиента к своему коллеге тогда, когда уверен, что там клиент получит лучшую для себя помощь.

Участие в балинтовских группах и членство в каком-либо профессиональном сообществе способствуют профессиональному развитию. Хороший психотерапевт поддерживает связь с коллегами в едином профессиональном психотерапевтическом поле.

В заключение можно отметить, что высокий профессиональный уровень желателен и необходим психотерапевту. И в тоже время, на мой взгляд, психотерапевт только тогда «хороший», когда по сути своей он является Человеком.