для слабовидящихПредлагаем вам интервью с преподавателями проекта обучения Лондонского Института Группанализа «Группа как среда для супервизии» о нашей профессии. Пять преподавателей из Великобритании и России ответили на заданные вопросы по поводу выбора своей специализации в профессии. А как вы, коллеги, ответите на эти же вопросы?
Sheila Ritchie (Шейла Ричи) – тренинговый группаналитик, супервизор, преподаватель курса «Группа как среда для супервизии» Лондонского института группанализа (IGA, London).
- What is the reason for your choice of such specialization in the profession? Do you see this as a destiny?
I do not see it as “destiny” but being part of the helping professions certainly brings more meaning that many other jobs can. Motivation comes from first recognising the need for our own therapy and then seeing that we too have the potential to become a psychotherapist/group analyst. In my earlier life I was interested in foreign languages, fascinated how people communicate and what happens when communication breaks down. It was a logical progression for me to translate this into a psychotherapy profession. After my training as an individual psychoanalytic psychotherapist I decided I wanted to think more about issues of belonging and improve my social interactions. I thought when I started I would only do an introductory course but became so interested that I did a full training. I found this very rewarding and now I am very involved with the Institute of Group Analysis in London. It is one of my analytic “homes”! - Are you jealous of your customers?
Only when they have the flexibility to go travelling for several months at a time! The commitment to therapeutic work means that holidays are restricted and the weekly consistency of regular sessions is important in the commitment to and the containment of the work. - What do you like about bands?
- What do you hate about groups? (i think this mean groups not bands?)
I love the feeling of commonality and being involved in a group project. With the social system in UK there is less emphasis on community than previously. Being a member of a group helps redress this feeling of social isolation. I like the gestalt idea that a group is more than the sum of its parts. I hate witnessing scapegoating in groups and the feeling of either isolation or losing a sense of oneself. I often have mixed feelings about Foulkes’ idea of “Trust the group!” as sometimes I think the conductor has to intervene to curtail certain very destructive processes developing in a group., Now that I have lots of experience of group therapy my love for groups outweighs the hatred. But we can’t talk about one without talking about the other! Integrating feelings of both love and hate are important for a healthy ambivalence. - What are the limitations it imposes on you the position of supervisor?
We often talk about “Working in the dark” as a supervisor i.e. we never get to work directly with the clients but rely on our supervisees to convey to us what is happening in the therapy work with their clients. We trust unconscious processes to throw light on the difficulties in relationship between therapist and client/group members. This makes for a particularly complicated task and as a supervisor we have to carry a great deal of uncertainty a lot of the time. We have to carry a tension between the responsibility to the client for the quality of work of the supervisee and the professional development of the supervisee. - What family commandments have you inherited?
This is a very interesting question! Sue Einhorn’s talk at your conference has had an impact!. I would not describe myself as a religious person and do not believe in divine commandments as such. For me each family places their own emphasis on how social values are instilled in children. With an evolving self I have both incorporated and rejected some of my family values as I became exposed to other influences outside the family. I would distil these down to the following 10 which I strive to follow in my current life:
I would agree strongly with Sue’s second commandment.
A real human being is one who contributes to society. (Elias and Foulkes – man is essentially a social being – we have a deep need to belong and belonging includes having something others find useful from us. It also means that we learn from earliest days what is acceptable and what will shame us and risk our acceptability)
but also:
Thou shalt do no harm to others.
You can only do your best.
Forgiveness is crucial in relationships.
Treat others with respect and how you yourself would wish to be treated.
Acknowledging vulnerabilities is a strength not a weakness.
Everyone needs understanding, even those who have committed serious offences.
Give to those who are more in need.
Always make sure you end well.
Life is short, so Carpe Diem! - What else do you want to tell about yourself and your professional career?
I studied Russian at university (more years ago than I wish to remember!) and have a long-standing love for and interest in the Russian people and culture. it is very rewarding for me to be able to draw on the experiences from an earlier stage of my life and apply them to this supervision course. I am very interested in the dialogue between different cultures and political systems. My own beliefs and personal and professional development are enhanced through this exposure to both differences and commonalities. I have a rich and varied professional life, working in different organisational settlings and with a range of people. I am fortunate to work in our National Health Service in UK where I work with both adults and parents and babies. I can see the value of early intervention and increasingly witness the link between early parental deficits and the development of adult mental health problems.This is the 3rd supervision project in Moscow I have been involved in and I am looking forward to it very much. I am always impressed by the Russian students’ level of education and curiosity and willingness to develop new thinking. This makes the work very satisfying.
- С чем связан ваш выбор именно такой специализации в профессии? Видите ли вы в этом судьбу?
Я не рассматриваю это как «судьбу», но принадлежность к помогающей профессии, безусловно, дает большее ощущение осмысленности, чем многие другие виды занятости. Мотивация приходит, когда мы впервые начинаем осознавать потребность в собственной терапии, а затем понимаем, что в нас тоже есть потенциал стать психотерапевтом/групп-аналитиком. В юном возрасте я интересовалась иностранными языками, меня завораживал процесс коммуникации и то, что происходит, когда в этом процессе что-то идет не так. Для меня было логичным шагом перенести это в профессию психотерапевта. После того как я завершила свое обучение на индивидуального психоаналитического психотерапевта, я решила, что мне хотелось бы глубже исследовать тему принадлежности и улучшить свои навыки социального взаимодействия. Вначале я думала ограничиться вводным курсом, но у меня возник такой сильный интерес, что я прошла всю обучающую программу. Это показалось мне столь полезным и интересным, что я и по сей день очень тесно сотрудничаю с лондонским Институтом группового анализа (IGA). Это мой аналитический дом (по крайней мере, один из них)! - Завидуете ли вы своим клиентам?
Только в том случае, если у них есть возможность путешествовать несколько месяцев в году! Обязательства терапевтической работы таковы, что отпуск ограничен определенным временем, а постоянство регулярных еженедельных сессий является важной частью контракта и контейнера в работе. - За что вы любите группы?
- За что вы ненавидите группы?
Мне нравится чувство общности и участия в групповом проекте. В наши дни в социальной системе Великобритании сообществам и чувству локтя уже не придают такого большого значения, как раньше. Членство в группе помогает преодолеть ощущение социальной изоляции. Мне также нравится идея гештальт-психологии, что группа - это нечто большее, чем просто сумма ее частей. Мне невыносимо наблюдать феномен козла отпущения в группе и ощущение либо изоляции, либо полной потери себя в группе.
У меня часто возникают смешанные чувства к идее Фулкса, который призывает «Доверять группе!», потому что я считаю, что ведущий должен вмешиваться и пресекать некоторые очень деструктивные процессы, которые развиваются в группе. Теперь, когда у меня за плечами большой опыт групповой терапии, моя любовь к группам перевешивает ненависть. Но мы не можем говорить об одном без другого! Интегрировать чувства любви и ненависти очень важно для здоровой амбивалентности. - Какие ограничения налагает на вас позиция супервизора?
Мы часто говорим о том, что супервизор «работает в темноте», имея в виду, что он никогда не работает с клиентами напрямую, но полагается на то, что о происходящем в терапии с клиентами рассказывают его супервизанты. Мы доверяем тому, что бессознательные процессы могут пролить свет на отношения между терапевтом и клиентом/членами группы. Это сложная задача, и супервизору часто приходится выносить сильную неопределенность. Нам приходится выносить напряжение одновременно и из-за ответственности перед клиентом за качество работы нашего супервизанта, и за профессиональное развитие последнего. - Какие семейные заповеди достались вам в наследство?
Это очень интересный вопрос! Выступление Сью Эйнхорн на вашей конференции определенно на вас повлияло! Я бы не сказала, что я религиозный человек, и я не верю в божественные заповеди как таковые. Я считаю, что для каждой семьи характерен свой уникальный акцент на том, каким образом детям прививаются социальные ценности. По мере развития и становления моей самости и идентичности я инкорпорировала и отвергала некоторые из ценностей своей семьи по мере того, как я подвергалась другим влияниям за ее пределами. Я бы выделила из всего этого многообразия 10 следующих заповедей, которым я стремлюсь следовать в своей нынешней жизни.
Я решительно соглашаюсь со второй заповедью Сью:
Настоящий человек — это тот, кто вносит свой вклад в общество. Элиас и Фулкс считали, что человек по своей сути является социальным существом — у нас есть глубокая потребность принадлежать, и принадлежность отчасти означает, что другие люди что-то находят в нас полезным. Это также означает, что с самых ранних дней мы узнаем, что в нас является приемлемым, а что позорит нас и подвергает риску отвержения.
Но также:
Не причиняйте вреда другим.
Что бы вы ни делали, вы делаете все, на что способны в данный момент.
Прощение имеет решающее значение в отношениях.
Относитесь к другим с уважением и так, как вы сами хотели бы, чтобы к вам относились.
Признание уязвимостей — это сила, а не слабость.
Понимание нужно всем, даже тем, кто совершил тяжкие преступления.
Давайте больше тем, кто больше нуждается.
Всегда убеждайтесь, что вы все завершаете на позитивной ноте.
Жизнь коротка, так что ловите момент! - Что еще вы хотели бы рассказать о себе и о своем профессиональном пути?
Я изучала русский язык в университете (больше лет назад, чем мне хотелось бы думать!) и давно испытываю любовь и интерес к русскому народу и культуре. Мне очень приятно иметь возможность опираться на этот опыт из более ранних времен моей жизни и применять его к этому супервизионному курсу. Меня очень интересует диалог между различными культурами и политическими системами. Мои собственные убеждения, мое личное и профессиональное развитие усиливаются благодаря этому контакту как с различиями, так и с общими чертами. Моя профессиональная жизнь богата и разнообразна, я работаю в различных организационных контекстах и с большим количеством разных людей. Мне повезло работать в нашей национальной службе здравоохранения в Великобритании, где я работаю как со взрослыми, так и с родителями и младенцами. Я вижу ценность раннего вмешательства и все чаще замечаю связь между ранними дефицитами родителей и развитием проблем психического здоровья у взрослых. Это уже третий супервизионный проект в Москве, в котором я принимаю участие, и я с нетерпением жду его начала. Я всегда нахожусь под большим впечатлением от уровня образования российских студентов, их любознательности и готовности развивать новые способы мышления. Благодаря этому работа с проектом приносит мне огромное удовлетворение.
Peter Wilson (Питер Вилсон) - тренинговый группаналитик, супервизор, преподаватель курса «Группа как среда для супервизии» и директор по обучению в Лондонском институте группанализа (IGA, London).
- What is the reason for your choice of such specialization in the profession? Do you see this as a destiny?
Destiny has connotations of fate and I tend to believe that things emerge and can always be affected by our action or non-action, so no I don’t see it as destiny. Rather I see it as the outcome of a long- standing interest in literature, which was an early escape from growing up in a mono-cultural industrial town in a small corner of the UK. As a youth I enjoyed comics and fantasy stories about alien life forms reaching our planet and disrupting our understanding of who we were and our place in the universe. Later, I developed a passion for world literature, always astounded by how despite all the different historical, geographical and political contingencies, regardless of the gender or sexuality of the protagonists, there was always something recognisable in myself, something about being human that transcended all these apparent differences. It is an abiding interest in how we communicate across our differences that has led me to specialise in group analysis. - Are you jealous of your customers?
No I think we have a very privileged occupation. As well as the deep pleasure that can be found in the work of helping others, occupying a role that offers professional status and income without the demands of corporate conformity is something to value. - What do you like about bands?
- What do you hate about groups? (i think this mean groups not bands?)
I have to put these questions together because the answer is the same - their unpredictability! At best groups can be amazingly loving, caring and creative places, where expectations are continually confounded and the possibilities for exploration seem endless - and then suddenly there is an enormous regression where love turns to hate and hope to despair. Experience teaches us that this is all part of the same journey but it demands an unusual emotional resilience... - What are the limitations it imposes on you the position of supervisor?
I actually think that the role of a supervisor reduces some of the limitations of the role that are, in my opinion, more hepful to apply in the clinical situation. In the supervisory role it is possible to be more actively creative in offering different framings, but also in being more self-disclosive in the service of the work. - What family commandments have you inherited?
I have an allergy to the notion of commandments. A command suggests no opportunity for discussion and this is antithetical to my understanding of group analysis where understanding is arrived at through dialogue rather than diktat. - What else do you want to tell about yourself and your professional career?
I have been fortunate enough to have worked in a whole range of different occupations, from heavy industry through catering, journalism, theatre and education, and finally I have settled into being a group analyst. This has afforded me the opportunity to explore not only the eternally interesting geography of the human psyche but now to travel, meet, teach and learn from colleagues around the world. This will be my second block in Russia and I am very much looking forward to developing my understanding of the country and my relationships with colleagues and the new students on the course.
- С чем связан ваш выбор именно такой специализации в профессии? Видите ли вы в этом судьбу?
Слово судьба подразумевает некоторую предопределенность, а я склонен полагать, что обстоятельства появляются с течением времени, и мы всегда можем повлиять на них своими действиями или бездействием, так что судьбы я в этом не вижу. Я скорее воспринимаю это как итог и продукт моего долговременного и устойчивого интереса к литературе, который позволил мне избежать культурной изоляции в маленьком промышленном городке на задворках Великобритании. В юности мне очень нравились комиксы и фантастические истории о чужеродных формах жизни, которые высаживались на нашу планету и разрушали привычное нам понимание того, кем мы являемся, а также представления о нашем месте во Вселенной. Позже у меня появилась страсть к мировой литературе, я всегда поражался тому, как несмотря на различия исторических, географических и политических обстоятельств, независимо от пола или сексуальности главных героев, в них всегда было что-то, в чем я узнавал себя самого, что-то о том, что есть нечто в человеческом бытии, что превосходит все эти очевидные различия и объединяет нас. Именно постоянный интерес к тому, как мы общаемся, преодолевая все различия, привел меня к специализации в групповом анализе. - Завидуете ли вы своим клиентам?
Нет, я думаю, у нас очень привилегированное занятие. Для меня ценностью также является глубокое удовольствие, которое можно найти в помогающей профессии, а также роль, которая предполагает профессиональный статус и доход без требований покорности корпоративной культуре. - За что вы любите группы?
- За что вы ненавидите группы?
Я должен совместить эти вопросы, потому что ответ на них один и тот же — их непредсказуемость! В наилучших обстоятельствах группа может быть удивительно любящим, заботливым и творческими местом, где ожидания постоянно меняются, а возможности для исследования кажутся бесконечными. Но затем внезапно возникает огромный регресс, когда любовь превращается в ненависть, а надежда в отчаяние. Опыт учит нас, что все это часть одного и того же путешествия, которое, однако, требует необычайной эмоциональной устойчивости… - Какие ограничения налагает на вас позиция супервизора?
На самом деле я думаю, что в роли супервизора уменьшаются некоторые ограничения, которые, на мой взгляд, более полезны для применения в клинической ситуации. В супервизорской роли мы получаем возможность более активно и творчески предлагать различные рамки, а также больше самораскрываться на пользу проделываемой работе. - Какие семейные заповеди достались вам в наследство?
У меня аллергия на понятие заповедей. Заповедь не предполагает возможности для обсуждения, а это противоречит моему видению группового анализа, где понимание достигается в диалоге, а не посредством диктата. - Что еще вы хотели бы рассказать о себе и о своем профессиональном пути?
Мне посчастливилось поработать в целом ряде различных профессий, от тяжелой промышленности до общественного питания, я работал в журналистике, театре и образовании, пока, наконец, не остановился на групповом анализе. Эта профессия дает мне не только возможность исследовать бесконечно интересные ландшафты человеческой психики, но и шанс путешествовать, встречаться с людьми, преподавать и учиться у коллег по всему миру. Этот проект будет вторым для меня в России, и я с нетерпением жду развития своего понимания этой страны и своих отношений с коллегами и новыми студентами.
Андрей Склизков - врач, психиатр-эксперт, групп-аналитик. Тренинговый групповой аналитик и супервизор ОГРА. Преподаватель МИГА. Декан факультета обучения супервизии Института Супервизии и Групповой терапии. Г. Санкт-Петербург.
- С чем связан ваш выбор именно такой специализации в профессии? Видите ли вы в этом судьбу?
Да, конечно. Это напрямую связано с травмами, которые моя семья переживала в двух поколениях, и стремлением прервать психологические последствия влияния этих травм на моих детей, внуков. Это повлияло на выбор профессии. Я помню, что и как искал – где я могу научиться психогигиене?.. - Завидуете ли вы своим клиентам?
Да, но смею надеяться, что не в том злобном и деструктивном проявлении зависти, которое описывала Мелани Кляйн. Например, я завидую своим студентам в том, что они имеют возможность обучаться по стандартам, стандартно и у сертифицированных преподавателей, чего я был лишен в силу «пионерской» ситуации с психотерапевтическим образованием в моей стране. - За что вы любите группы?
За то, мне хорошо в них. С ними. - За что вы ненавидите группы?
За то, что мне плохо в них. С ними. - Какие ограничения налагает на вас позиция супервизора?
На самом деле я думаю, что в роли супервизора уменьшаются некоторые ограничения, которые, на мой взгляд, более полезны для применения в клинической ситуации. В супервизорской роли мы получаем возможность более активно и творчески предлагать различные рамки, а также больше самораскрываться на пользу проделываемой работе. - Какие семейные заповеди достались вам в наследство?
«Не высовывайся» – эта заповедь родом из периода репрессий. Я помню этот бабушкин испуг, когда она узнавала о каких-то моих общественных активностях. Но была и амбивалентность, потому что родители поддерживали меня в том, чтобы быть социально активным… Я выбираю то направление психотерапии, в котором позиция терапевта – будь анонимным, а не директивным, будь фоном… – удовлетворяет этому требованию – «не высовывайся». А с другой стороны, что может быть более революционным, чем трансформация внутренних объектов, определяющих поведение и самоощущение человека? И я тот, кто фасилитирует, облегчает эти трансформации. - Что еще вы хотели бы рассказать о себе и о своем профессиональном пути?
Первый ответ – ничего. А подумав, решил добавить второй – нужно слушаться старших. И так здорово, если на твоем профессиональном пути есть такой Старший. У меня, увы, так часто его было меньше, чем хотелось бы.
Елена Шуварикова - кандидат психологических наук, гештальт-терапевт, групповой аналитик, супервизор в рамках группового анализа. Директор Института Супервизии и Групповой терапии.
- С чем связан ваш выбор именно такой специализации в профессии? Видите ли вы в этом судьбу?
Задумалась об этом на февральской конференции 2016 года «Родительские фигуры в групповых процессах», которую мы организовывали с коллегами. Меня «торкнул» доклад Сью Эйнхорн, которая просто взяла и рассказала историю своей семьи, повлиявшую на ее выбор работать с группами. Тогда поняла – у меня не было другого выбора. Мои родители всегда руководили большими группами, отвечали за группы разного типа. Сталкиваясь с очень большими испытаниями, находили поддержку в других людях и своих отношениях с ними. Думаю теперь, что и моя судьба в том, чтобы искать ресурсы в группе и делиться с ней. Видеть отражение и отражать увиденное... - Завидуете ли вы своим клиентам?
Иногда очень завидую. Понимаю, что беспокоюсь порой о них так, как хотелось бы, чтобы думали обо мне. Вижу сны о своих группах, продолжаю чувствовать, что мы вместе. - За что вы любите группы?
За то, что в них всегда находится ресурс помощи. Даже тогда, когда у меня как у ведущей его нет. И это бывает так красиво и так сильно, что я никогда не догадалась бы, не дошла бы до этого сама. - За что вы ненавидите группы?
За то, что в них бывает больно, невыносимо тяжело и нечеловечески страшно))) За то, что группа заставляет стать больше, чем ты есть. - Какие ограничения налагает на вас позиция супервизора?
Очень грустные ограничения – когда твой супервизант интересен тебе как очень привлекательный талантливый коллега, а ты не можешь дружить с ним. И просто так вечером посидеть на кухне, проговорив до утра... - Какие семейные заповеди достались вам в наследство?
«Жить надо страстями» – говорил мне мой отец.
«Полюбить что-то и кого-то и остаться с этим на всю жизнь».
Совмещать эти две заповеди трудно, но очень интересно! В этом для меня и есть смысл и жизни, и нашей профессии. - Что еще вы хотели бы рассказать о себе и о своем профессиональном пути?
Дело нашей жизни, по-моему, не имеет дна. И мне хотелось бы продлить ощущение обучающейся как можно дольше. Учиться так интересно! У людей учиться. Видеть их, слушать, что-то пробовать понимать, спрашивать и идти рядом.
Валентина Оконова - группаналитик, супервизор. Преподаватель, супервизор Новосибирского Института Группового Анализа. Аккредитованный IGA, Лондон, преподаватель Базового Курса по ГА, IGA, Лондон - Алмата, Казахстан (2016-2017гг.).
- С чем связан ваш выбор именно такой специализации в профессии? Видите ли вы в этом судьбу?
Сказать, что выбор моей профессии – это судьба, наверное, можно. Хотя это слово и не совсем мне нравится, но совокупность всех событий и обстоятельств, конечно же, повлияли на меня. Мои родители в подростковом возрасте в 1943 г. были репрессированы и высланы в Сибирь по национальному признаку, как и весь наш народ. И только через 13 лет им было разрешено вернуться на родину. Но они миновали Калмыкию, обосновавшись в Волгоградской области. И в Сибири как спецпереселенцам, и потом, с шестью детьми, им пришлось выживать. Пришлось выживать и нам, их детям. И, конечно же, я не случайно работаю вот уже более 5 лет в Новосибирском Институте Группового Анализа. Сюда приезжают учиться и студенты из Калмыкии. Можно сказать, что таким образом происходит трансгенерационная реабилитация. - Завидуете ли вы своим клиентам?
Завидую. Особенно молодым людям, находящимся в личной терапии или в супервизии. В такие минуты я думаю о своих детях. Мне хотелось бы видеть их тоже в своем непрерывном анализе бессознательного. - За что вы любите группы?
Я вообще люблю свою работу. Веду терапевтические группы и групповые супервизии. И мне нравится, когда в группе строятся так называемые «нормальные» социальные отношения между участниками и терапевтом. Для меня и терапия, и супервизия – это прежде всего устойчивость терапевта, как если бы человек устойчиво стоял на двух ногах. Метафорически: одна «нога» – это терапия, другая – супервизия. Такое взаимодействие многого стоит. - За что вы ненавидите группы?
Наверное, когда есть чувство реальной небезопасности. - Какие ограничения налагает на вас позиция супервизора?
«Не скатиться» в терапию, куда бессознательно всякий раз могут пытаться склонить меня супервизируемые. - Какие семейные заповеди достались вам в наследство?
Думаю, трансгенерационная травма легла в основу семейной заповеди: это порядочность и справедливость, честность. Ну и, как полагается, надо было хорошо учиться, чтобы быть не хуже других. Но жизнь – сложная штука. Раньше думала пойти в политику, но поняла, что принесу людям больше пользы, занимаясь психоаналитической психотерапией. О чем, собственно, нисколько не жалею. - Что еще вы хотели бы рассказать о себе и о своем профессиональном пути?
Член EGATIN, GASI, ОГРА. Имею частную практику. Живу в Элисте.